И тут вдруг почему-то опять этот
нелепый сон — или какая-то неявная функция от этого сна. Ах да, вчера так же на аэро — спуск вниз. Впрочем, все это кончено: точка. И очень хорошо, что я был с нею так решителен и резок.
— Так это было? Было? Но ни судить тебя, ни прощать тебя я не имею права. Ты виновата в этом столько же, сколько в дурном,
нелепом сне, который приснился тебе. Дай мне твою руку!
Взволнованная резвым танцем княжна предстала; ее спросили: она была согласна. Кто же был жених? Княгиня видела Функендорфа и не верила своим глазам. Ей казалось, что ее обманывают разом все ее чувства, что все это не действительность, а какой-то
нелепый сон, в котором и она бредила и теперь бредят все, спеша приносить свои поздравления ей, княжне и Функендорфу.
«Глупости,
нелепые сны!» — думала она, передавая стакан и с любовью глядя, чтобы не обжечь, на смуглые, твердые, никогда не дрожащие пальцы мужа; и вдруг засмеялась, сперва весело, потом даже сердито немного.
Неточные совпадения
Было что-то
нелепое в гранитной массе Исакиевского собора, в прикрепленных к нему серых палочках и дощечках лесов, на которых Клим никогда не видел ни одного рабочего. По улицам машинным шагом ходили необыкновенно крупные солдаты; один из них, шагая впереди, пронзительно свистел на маленькой дудочке, другой жестоко бил в барабан. В насмешливом, злокозненном свисте этой дудочки, в разноголосых гудках фабрик, рано по утрам разрывавших
сон, Клим слышал нечто, изгонявшее его из города.
Но прошла неделя, прошла другая — Конон молчал. Очевидно, намерение жениться явилось в нем плодом той же путаницы, которая постоянно бродила в его голове. В короткое время эта путаница настолько уже улеглась, что он и сам не помнил, точно ли он собирался жениться или видел это только во
сне. По-прежнему продолжал он двигаться из лакейской в буфет и обратно, не выказывая при этом даже тени неудовольствия. Это
нелепое спокойствие до того заинтересовало матушку, что она решилась возобновить прерванную беседу.
Нигде! Тогдашнего выхода снизу из коридоров я нигде не мог найти — его не было. А впрочем — так, может быть, и лучше: больше вероятия, что все это — был один из моих
нелепых «
снов».
Но вот что: если этот мир — только мой, зачем же он в этих записях? Зачем здесь эти
нелепые «
сны», шкафы, бесконечные коридоры? Я с прискорбием вижу, что вместо стройной и строго математической поэмы в честь Единого Государства — у меня выходит какой-то фантастический авантюрный роман. Ах, если бы и в самом деле это был только роман, а не теперешняя моя, исполненная иксов, и падений, жизнь.
Эта бессонная лихорадочная ночь, чувство одиночества, ровный, матовый, неживой свет луны, чернеющая глубина выемки под ногами, и рядом с ним молчаливый, обезумевший от побоев солдат — все, все представилось ему каким-то
нелепым, мучительным сновидением, вроде тех
снов, которые, должно быть, будут сниться людям в самые последние дни мира.
Вся эта ночь с своими почти
нелепыми событиями и с страшною «развязкой» наутро мерещится мне до сих пор как безобразный, кошмарный
сон и составляет — для меня по крайней мере — самую тяжелую часть моей хроники.
И приходило тогда чувство такого великого покоя, и необъятного счастья, и неизъяснимой печали, что обычный
сон с его
нелепыми грезами, досадным повторением крохотного дня казался утомлением и скукой.
Зрители, вскочив с мест, кричали как исступленные, двигались, махали платками, но все это казалось Арбузову давно знакомым
сном —
сном нелепым, фантастическим и в то же время мелким и скучным по сравнению с тоской, разрывавшей его грудь.
…этот
нелепый и страшный
сон.
— С утра, вот, места найти не могу, а всю ночь
сны какие-то
нелепые в голову лезли, и все…
Тревожный
сон охватил ее, какие-то бессвязные и одно другого
нелепее видения носились в ее воображении.